Попросили меня составить списки самых хороших фильмов. Что я и делаю.
В 2009 году больше пяти фильмов в список внести никак не могу. Вот они.
1. Пророк
2. Антихрист
3. Гран Торино
4. Луна 2112
5. Аватар
А вот двадцать самых хороших фильмов десятилетия.
1. Догвилль
2. Унесённые призраками
3. Старикам тут не место
4. Малхолланд Драйв
5. Донни Дарко
6. Птицы
7. 5 сантиметров в секунду
8. Настройщик
9. Сириана
10. Девочка, покорившая время
11. Лабиринт Фавна
12. Нефть
13. Глюки
14. Зеленый театр в Земфире
15. Сука-любовь
16. Город грехов
17. Возвращение
18. Таинственная река
19. Город бога
20. Небесные тихоходы
Вот так. С наступающим!
среда, 30 декабря 2009 г.
Рассказ подрывника
Добрался-таки до хваленой фильмы Кэтрин Бигелоу "Повелитель бурь". В оригинале название, извините за каламбур, куда более оригинальное - The Hurt Locker. Пространства для интерпретаций здесь сколько угодно. А "Повелитель бурь" - название ни о чем. Впрочем, про российские прокатные названия и так много говорилось, так что тема эта скучная. Фильма о войне в Ираке. Последнее время стало много появляться картин, которые пытаются осмыслить эту войну, не делая из нее аттракцион и не разделяя героев на плохих и хороших. Кэтрин Бигелоу тоже пытается понять ее, ведя повествование не вширь, а вглубь. В общем, ее фильма не столько о войне в Ираке, сколько о войне в принципе, антураж мог быть совсем другим. Но, боюсь, получилась не наполненная конкретикой абстракция, а обесцвеченная приблизительность.
Герои ленты - трое американских саперов, обезвреживающих мины в Багдаде и окрестностях. Очкарик, афроамериканец и крутой. Хороший, плохой, злой. Очкарик вообще не понимал, что происходит, пока его не подстрелили; афроамериканец весь на нервах и в депрессии, а крутому только подавай новые бомбочки. Он их как орешки щелкает и еще оставляет от них на память всякие детальки. Любит он их. Сюжет представляет набор таких заданий по разминированию, на каждом из которых что-нибудь происходит. В конце концов, у крутого заканчивается контракт, и он уезжает домой к жене и сыну. Но понимает, что жена и сын, конечно, неплохо, но дома нету его любимых бомбочек. И возвращается.
Бигелоу в фильме использует довольно любопытный приём. Она задает быстрый темп, применяя стремительный монтаж, характерный для боевиков, сочетая его с болтающейся камерой, что призвано нагнетать напряжение. Она пытается заставить зрителя не тащиться по картине, а нестись. Но при этом событий нет по большому счету никаких. Грубо говоря, снято так, как будто всего происходит много, но на самом деле не происходит ничего. Видимо, здесь заложен некий смысл, но прием этот, мне кажется, не сработал. Если вы едете по пустыне, то неважно, будете вы гнать на скорости двести км в час или тащиться на повозке, запряженной ослом - вокруг один и тот же пейзаж, и скорость передвижения его не изменит. И для художественного эффекта лучше выбрать осла, в нем есть какая-то гармония. Поэтому самый лучший эпизод в фильме - когда показана дуэль снайперов, длящаяся целый день - решен именно в неспешном ритме. В остальных случаях лично у меня возникало недоумение - зачем мельтешить, когда мельтешить не из-за чего. Кажется, эта болтанка и рваный монтаж предназначен для того, чтобы показать внутреннее чувство героев, их смятение и нервность. Но тогда следует проработать их характеры, дать их глубже. А солдаты у Бигелоу картонные.
Пожалуй, именно в этом проблема. Чувствуется, что Бигелоу совсем не так нравятся бомбочки как ее герою. А это плохо. Быт довольно приблизительный, надуманный. Нету деталей, которые действительно в самую точку попадают. Вроде бы все правильно, но не верится. Причем, режиссер так и не решила, что с героями делать. То ли их просто оставить в покое, чтоб они маялись всю дорогу, то ли заставить их подвиги совершать. В итоге и помаяться толком не получилось, и подвиги нудные.
Герои ленты - трое американских саперов, обезвреживающих мины в Багдаде и окрестностях. Очкарик, афроамериканец и крутой. Хороший, плохой, злой. Очкарик вообще не понимал, что происходит, пока его не подстрелили; афроамериканец весь на нервах и в депрессии, а крутому только подавай новые бомбочки. Он их как орешки щелкает и еще оставляет от них на память всякие детальки. Любит он их. Сюжет представляет набор таких заданий по разминированию, на каждом из которых что-нибудь происходит. В конце концов, у крутого заканчивается контракт, и он уезжает домой к жене и сыну. Но понимает, что жена и сын, конечно, неплохо, но дома нету его любимых бомбочек. И возвращается.
Бигелоу в фильме использует довольно любопытный приём. Она задает быстрый темп, применяя стремительный монтаж, характерный для боевиков, сочетая его с болтающейся камерой, что призвано нагнетать напряжение. Она пытается заставить зрителя не тащиться по картине, а нестись. Но при этом событий нет по большому счету никаких. Грубо говоря, снято так, как будто всего происходит много, но на самом деле не происходит ничего. Видимо, здесь заложен некий смысл, но прием этот, мне кажется, не сработал. Если вы едете по пустыне, то неважно, будете вы гнать на скорости двести км в час или тащиться на повозке, запряженной ослом - вокруг один и тот же пейзаж, и скорость передвижения его не изменит. И для художественного эффекта лучше выбрать осла, в нем есть какая-то гармония. Поэтому самый лучший эпизод в фильме - когда показана дуэль снайперов, длящаяся целый день - решен именно в неспешном ритме. В остальных случаях лично у меня возникало недоумение - зачем мельтешить, когда мельтешить не из-за чего. Кажется, эта болтанка и рваный монтаж предназначен для того, чтобы показать внутреннее чувство героев, их смятение и нервность. Но тогда следует проработать их характеры, дать их глубже. А солдаты у Бигелоу картонные.
Пожалуй, именно в этом проблема. Чувствуется, что Бигелоу совсем не так нравятся бомбочки как ее герою. А это плохо. Быт довольно приблизительный, надуманный. Нету деталей, которые действительно в самую точку попадают. Вроде бы все правильно, но не верится. Причем, режиссер так и не решила, что с героями делать. То ли их просто оставить в покое, чтоб они маялись всю дорогу, то ли заставить их подвиги совершать. В итоге и помаяться толком не получилось, и подвиги нудные.
четверг, 24 декабря 2009 г.
А мне говорят про терьеров и кошек
Как вы давно все знаете, в следующем году выйдет фильма "Алиса в стране чудес". И наверняка вы давно все видели трейлер. А вот я не видел. И посмотрел его только сейчас. Конечно, надежд на то, что картина будет хотя бы не разочаровывающей было мало, но теперь они окончательно испарились. Понятно, что все те логические завитушки и завихрения, которые втиснул в книгу Льюис Кэррол, нынешнему поп-кинематографу не по зубам. Но можно было предположить, что хотя бы ты радость встречи правильного с неправильным, о чем, собственно, вся книга, войдет в фильму - средства кинематографа это позволяют. Но нет, "создатели" пошли по пути наименьшего сопротивления.
Да, ясно было, что будет сделан упор на графику - слишком уж вкусными получились у Кэррола всякие зверушки и птички шизокрылые, но не была учтена одна мелочь. У Кэррола все эти персонажики обладают, извините за назойливость, характером. У каждого из них какая-то презабавная загогулинка в душе. И у каждого есть чувство собственного достоинства, гордость за то, что он такой. Это не уродцы в цирке, которыми, кажется, они станут в фильме, это, если хотите, полноправные граждане страны чудес.
Алиса в фильме превратилась в девицу на выданье. Видимо, из опаски, что части подростковой аудитории будет скучно смотреть на приключения десятилетней девочки. Да и девочек, наверно, таких уже в природе не осталось. Но дело в другом - главным персонажем в ленте, насколько я смог понять, станет не Алиса. Она вообще не более чем повод. Оболванившийся шляпник в роли Джонни Деппа, то есть, наоборот, забирает себе сюжет. Действительно, зачем мучиться, думать над характером и поступками довольно непонятной Алисы, когда можно взять старого проверенного Джонни и дать ему делать то, что у него так хорошо получалось в "Пиратах Карибского моря" - валять дурака. Сложносочиненный сюжет Кэррола, конечно, был выброшен на помойку сразу. Так и представляю себе продюсера или кого там, который пишет в аське по поводу книги: "Недачитал". Вместо этого - какой-то камбэк Алисы, спасение страны от злодея, драконы, мечи (хорошо, что не световые, ха-ха) и прочая дребедень.
Сложно сказать, можно ли сделать равновеликую фильму по книге Кэррола. Но я точно знаю, что музыкальная постановка такая есть. Я говорю про пластинку с песнями Высоцкого. Но от нее, как и от кота, осталась одна улыбка.
Да, ясно было, что будет сделан упор на графику - слишком уж вкусными получились у Кэррола всякие зверушки и птички шизокрылые, но не была учтена одна мелочь. У Кэррола все эти персонажики обладают, извините за назойливость, характером. У каждого из них какая-то презабавная загогулинка в душе. И у каждого есть чувство собственного достоинства, гордость за то, что он такой. Это не уродцы в цирке, которыми, кажется, они станут в фильме, это, если хотите, полноправные граждане страны чудес.
Алиса в фильме превратилась в девицу на выданье. Видимо, из опаски, что части подростковой аудитории будет скучно смотреть на приключения десятилетней девочки. Да и девочек, наверно, таких уже в природе не осталось. Но дело в другом - главным персонажем в ленте, насколько я смог понять, станет не Алиса. Она вообще не более чем повод. Оболванившийся шляпник в роли Джонни Деппа, то есть, наоборот, забирает себе сюжет. Действительно, зачем мучиться, думать над характером и поступками довольно непонятной Алисы, когда можно взять старого проверенного Джонни и дать ему делать то, что у него так хорошо получалось в "Пиратах Карибского моря" - валять дурака. Сложносочиненный сюжет Кэррола, конечно, был выброшен на помойку сразу. Так и представляю себе продюсера или кого там, который пишет в аське по поводу книги: "Недачитал". Вместо этого - какой-то камбэк Алисы, спасение страны от злодея, драконы, мечи (хорошо, что не световые, ха-ха) и прочая дребедень.
Сложно сказать, можно ли сделать равновеликую фильму по книге Кэррола. Но я точно знаю, что музыкальная постановка такая есть. Я говорю про пластинку с песнями Высоцкого. Но от нее, как и от кота, осталась одна улыбка.
вторник, 22 декабря 2009 г.
Похороните меня в сугробе
Ну вот, чего я и опасался. "Аватар" оказался далек от рекордов. За первый уикэнд фильма по сравнению с показателями "Сумерек" собрала крохи. Всё списывают на снегопад, заваливший Восточное побережье США и не пустивший жаждущих разделить переживания синюшных инопланетян в кинотеатры. Не знаю, сколько б они добавили в копилку "Аватара". Хотелось бы, чтоб на следующей неделе все, завязшие в сугробах, до кино таки дошли. Бюджет, конечно, отобьётся, и студия тоже говорит, что довольна сборами, но понятно, что втайне продюсеры надеются, они всегда надеются, на повторения рекорда "Титаника". Деннис Хоппер рассказывал как-то, что к нему время от времени приставали продюсеры с предложением вложить миллиончик, а получить в сто раз больше, как случилось с "Беспечным ездоком". Это сладкая греза любого продюсера. Но вот какая история - "Титаник" собрал кучу денег в первую очередь потому, что его смотрели, а потом пересматривали. Почему - не знаю, я его так и не посмотрел. Пересматривать же "Аватар" вряд ли будут.
четверг, 17 декабря 2009 г.
Насинячились
Если разобраться, то из режиссёров-фантастов, ворочавших в свое время большими, действительно большими деньгами, только Кэмерон сумел дойти до наших дней, умудрившись сохранить лицо. Наверно потому, что ничего последние десять с лишним лет не снимал, ха-ха. Спилберг с упорством, достойным лучшего применения, стряпает диетическое питание для семейного (включая комнатную собачку и морскую свинку) просмотра, Лукас, возобновив свою эпопею, адресовал ее, кажется, даже не попкорнщикам, а формам разума, стоящим на следующей стадии примитивности, что же касается Ридли Скота, то ему можно посоветовать только одно - расторгнуть адский контракт с Расселом Кроу, иначе будет слишком поздно. Один Кэмерон, оставив после своего "Титаника" выжженное поле, держал туза при себе. И вот он зашел с припрятанной карты, но она оказалась, увы, не тузом, а, скорее, шестеркой. Зато козырной.
"Аватар" идет 2 часа 45 минут, и в принципе, если б он шёл вдвое дольше, ничего бы не изменилось. У этой сказки нет конца. Не в плане фабулы, тут-то как раз точка стоит, а в плане полета фантазии. Житьё-бытьё синюшных инопланетных граждан, действующих в фильме, в принципе достаточно аморфно, приблизительно. Кэмерон ловко уходит от конкретики, что позволяет ему придумывать и показывать что угодно, не рискуя попасть в сюжетное болото, из которого потом попробуй выбраться так, чтоб твоя фильма была по зубам четырнадцатилетним подросткам, неспособным задерживать внимание на чем-либо дольше трех с половиной секунд. Чем эти инопланетные синяки занимаются в свободное время? Какие у них интересы в жизни? Где они живут? Гнезда вьют или прямо в дупле своего огромного дерева? Там всегда одинаковая погода? Они болеют свиным гриппом? Конечно, на эти вопросы режиссёру отвечать не обязательно, но лично мне любопытно. В конечном итоге самые интересные фрагменты с синюшными - это когда аватары, то есть, не сами синяки, а подделки, играли в баскетбол. Кстати, тут Кэмерон пошутил недурно, намекнув, кто послужил прообразам его синеньких. Это баскетболисты НБА. Нет, серьезно, покрасьте баскетболиста Кириленко в синий цвет - и вот вам кэмероновский инопланетянин.
Эта приблизительность мира и жизни синюшных сильно отдает компьютерной игрой. Собственно, боюсь, моделью для Кэмерона была именно игра. Её строение очень удобно - имеет значение только то, что перед глазами геймера, обо всем остальном можно не заботиться. Делая фильму по этой модели, можно не бояться, что кто-то "не въедет". Ходульные герои, простейшие реакции, короткие фразы, всем все понятно. Собственно, и идейная часть "Аватара" имеет прямое отношение к игре. Мол, мы, в смысле человечество, так засрались, что, право слово, лучше убраться в другой, искусственный мир, и обрубить все концы. И жить в новом придуманном мире, видимо, до тех пор, пока и его не засрем, а потом можно снова убраться. Я ж говорю, нет конца. Только забавно получается. Кэмерон вроде бы говорит - мы засрали свою природу, потому что ведем себя безответственно как дети. Но уйти в другой, искусственный мир, - это ли не самый что ни есть детский поступок?
И всё-таки, и всё-таки "Аватар" не так уж плох. Да, Кэмерон потерял ту мифологическую мощь, которая чувствуется в "Терминаторе" или "Чужих", но всё же его сказка затягивает. А без этого фантастической фильмы быть не может. Кроме того, по такому предмету как "финальное рубилово" у Кэмерона всегда была твёрдая пятерка, и "Аватар" - не исключение. Единственная вещь меня тревожит. Кинокритик Волобуев написал, что "Аватара" тепло восприняли критики. Как бы это не было дурным знаком. Не слишком ли заумно получилось? Все ли там правильно рассчитано? Ведь если (не приведи господь) "Аватар" провалится в прокате, если героически-патриотическая судьба синюшных инопланетян не тронет сердца людей на планете Земля, то спасительный денежный ручеек, снова начавший поливать совсем зачахнувшие было кустики научной кинофантастики, опять иссякнет. И кто знает, на сколько.
"Аватар" идет 2 часа 45 минут, и в принципе, если б он шёл вдвое дольше, ничего бы не изменилось. У этой сказки нет конца. Не в плане фабулы, тут-то как раз точка стоит, а в плане полета фантазии. Житьё-бытьё синюшных инопланетных граждан, действующих в фильме, в принципе достаточно аморфно, приблизительно. Кэмерон ловко уходит от конкретики, что позволяет ему придумывать и показывать что угодно, не рискуя попасть в сюжетное болото, из которого потом попробуй выбраться так, чтоб твоя фильма была по зубам четырнадцатилетним подросткам, неспособным задерживать внимание на чем-либо дольше трех с половиной секунд. Чем эти инопланетные синяки занимаются в свободное время? Какие у них интересы в жизни? Где они живут? Гнезда вьют или прямо в дупле своего огромного дерева? Там всегда одинаковая погода? Они болеют свиным гриппом? Конечно, на эти вопросы режиссёру отвечать не обязательно, но лично мне любопытно. В конечном итоге самые интересные фрагменты с синюшными - это когда аватары, то есть, не сами синяки, а подделки, играли в баскетбол. Кстати, тут Кэмерон пошутил недурно, намекнув, кто послужил прообразам его синеньких. Это баскетболисты НБА. Нет, серьезно, покрасьте баскетболиста Кириленко в синий цвет - и вот вам кэмероновский инопланетянин.
Эта приблизительность мира и жизни синюшных сильно отдает компьютерной игрой. Собственно, боюсь, моделью для Кэмерона была именно игра. Её строение очень удобно - имеет значение только то, что перед глазами геймера, обо всем остальном можно не заботиться. Делая фильму по этой модели, можно не бояться, что кто-то "не въедет". Ходульные герои, простейшие реакции, короткие фразы, всем все понятно. Собственно, и идейная часть "Аватара" имеет прямое отношение к игре. Мол, мы, в смысле человечество, так засрались, что, право слово, лучше убраться в другой, искусственный мир, и обрубить все концы. И жить в новом придуманном мире, видимо, до тех пор, пока и его не засрем, а потом можно снова убраться. Я ж говорю, нет конца. Только забавно получается. Кэмерон вроде бы говорит - мы засрали свою природу, потому что ведем себя безответственно как дети. Но уйти в другой, искусственный мир, - это ли не самый что ни есть детский поступок?
И всё-таки, и всё-таки "Аватар" не так уж плох. Да, Кэмерон потерял ту мифологическую мощь, которая чувствуется в "Терминаторе" или "Чужих", но всё же его сказка затягивает. А без этого фантастической фильмы быть не может. Кроме того, по такому предмету как "финальное рубилово" у Кэмерона всегда была твёрдая пятерка, и "Аватар" - не исключение. Единственная вещь меня тревожит. Кинокритик Волобуев написал, что "Аватара" тепло восприняли критики. Как бы это не было дурным знаком. Не слишком ли заумно получилось? Все ли там правильно рассчитано? Ведь если (не приведи господь) "Аватар" провалится в прокате, если героически-патриотическая судьба синюшных инопланетян не тронет сердца людей на планете Земля, то спасительный денежный ручеек, снова начавший поливать совсем зачахнувшие было кустики научной кинофантастики, опять иссякнет. И кто знает, на сколько.
воскресенье, 13 декабря 2009 г.
пятница, 4 декабря 2009 г.
Детская геронтологическая ярмарка
По традиции пошел на книжную ярмарку non/fiction, что в ЦДХ. В общем, то же, что и в прошлом году - народу не протолкнуться. С одной стороны, это вроде бы может порадовать - мол, народ читает, интересуется книгами. Но с другой, я, человек совсем даже не юный, чувствовал себя там мальчишкой. Мне показалось, что средний возраст посетителей в районе пятидесяти, а то и больше. Геронтологическая ярмарка получилась. Молодые ребята на ярмарке присутствовали, но по большей части по ту сторону прилавков. В основном это студенческого вида девочки, непрестанно пишущие смс, всем своим видом показывающие, что они тут случайно и им все равно, что продавать - книги или депиляторы. Хотя нет, наверно, не все равно, последние предпочтительнее. А мужчины моего возраста были представлены страшно худыми и страшно бородатыми субъектами сектантского вида.
Исключение составляли молодые мамы, воробьихами шумно чирикавшими возле стендов с детской литературой. Между прочим, судя по ярмарке, детишкам в наше время с книгами повезло. Такого разнообразия в моем детстве не было и близко. Видимо, наблюдается что-то вроде бума детских книгоиздания. Книги на любой вкус, на любой возраст, любой тематики и формата. Причем, качество рисунков, бумаги, шрифта и прочего выше всяких похвал. Их приятно просто подержать в руках. Мамы щебетали от восторга и покупали книги своим чадам тоннами. Надеюсь, хоть пару килограмм будет ими прочитано.
Бедные детские книги, им сейчас приходится выдерживать жесточайшую конкуренцию со стороны приставок, телевизоров, компьютеров и всевозможных гаджетов. Вот издатели и лезут из кожи вон, делая свою продукцию все более и более качественной. Хотя, как мне кажется, восторг она вызывает скорее не у детей, а у мам. Они наверно вспоминают себя в дошкольном возрасте и покупают книги для себя-маленьких. Много скандинавских детских писателей, совершенно новых, о которых я не слышал никогда. Видимо, у скандинавов в крови есть какой-то особый элемент, отвечающий за детскую литературу, иначе как объяснить, что она у них так здорово получается. В своем детстве я читал Сельму Лагерлеф, Астрид Линдгрен, Туве Янсон, Синкен Хоп. А вот, к примеру, "Алисой в стране чудес" в детстве я как-то не проникся. И сейчас считаю, что это сложная, взрослая книга. Но в любом случае, насколько я успел заметить, лучше всего расходилось "Оле-Лукойе", в пестреньком симпатичном издании.
Были и другие очень любопытные детские книги, например, одно издательство выпускает классические вещи, типа "Оливера Твиста" и "Айвенго" в стилистике советских годов. Причем, самое интересное, воспроизводя эффект "состаренности". Желтоватая бумага, шрифт, которым нынче уже не пользуются, потрепанная обложка, характерные рисунки - все сделано со знанием ремесла. Стоит ли говорить, что восторженными покупателями этих книг также были женщины, причем, такие, у которых дети явно уже подросли. Эти откровенно буйно ностальгировали. Возродился и прием, который, как мне казалось, ушел в прошлое - когда в книге спрятана объемная бумажная фигура. Открываешь страницу - и она вырастает. Помнится, у меня был "Теремок" в таком виде.
Что касается "взрослых" книг, то могу сообщить, что "Лауру" Набокова разбирают как пирожки. К тому моменту, как я пришел, осталось только "подарочное издание" - с английским и русским текстом. Обычные - просто с русским - разошлись. Впрочем, я ее покупать не собирался, равно как и читать, просто полюбопытствовал. Производит впечатление чешский стенд с книжными иллюстрациями. Вообще, нужно и для взрослых делать книжки исключительно с картинками, иначе им неинтересно.
У меня полно знакомых, которые книг не читают вовсе. В основном это мужчины, женщины все-таки имеют тягу к литературе. Сокрушаться здесь нечего, я считаю, что тут либо есть страсть к буковкам, либо ее нет. Но чтобы она появилась, нужно приложить некое усилие, а вот это нынче не в моде. Прикладывать усилия по части мозгов не слишком привлекательное занятие. Мороки много, а толку вроде бы и не видно. Спрашивается, зачем? Впрочем, это я так, в каком-нибудь Доме книги народу всех возрастов и полов всегда хватает.
Подивился я и изобилию философской литературы. Бог мой, ну тоже бум какой-то, совершенно уже необъяснимый. Те книги, о которых, когда я начинал учиться, мы даже и не мечтали, сейчас кучей лежат. Я прям завидую нынешним студентам. Даром, что ни одного из них возле этих книг я не заметил. Простоял я там недолго - меня от слов "деррида", "бодрийяр", "лакан" и самое ужасное "х...", ох, даже не могу написать, ладно, соберусь... "хайдеггер"! жутко тошнит. Еще со времен аспирантуры. Вспоминаю своего однокурсника, как-то сказавшего: "Сядешь, откроешь Хайдеггера, и через час кто-нибудь разбудит". Видимо, я в свое время перекушал этого дела.
Кстати, еще одна любопытная штуковина на ярмарке была. Это печатный даже не станок, а, как бы это сказать, прибор, который может напечатать любую книгу за две минуты. Ну то есть берешь у приятеля книгу, которая давно испарилась из магазинов, и печатаешь себе. А можно не только себе, а своим знакомым и тому парню. И брать за это с них некие суммы. Короче говоря, так и не понял я, как там дела с авторскими правами обстоят. Одно точно - выглядят напечатанные книги, словно их продержали в желудочной кислоте.
Мой улов на ярмарке весьма скромен. Двухтомничек Гиляровского, сценарии Наталья Рязанцевой, пару номеров Иностранки не первой свежести, в одном - Ирландия, в другом - Конан Дойл. Еще я узнал у добрых людей, в каком магазине достать книжку сценариев Надежды Кожушаной. Сегодня туда поеду, надеюсь, она там еще обитает. Вот, собственно, и всё.
Исключение составляли молодые мамы, воробьихами шумно чирикавшими возле стендов с детской литературой. Между прочим, судя по ярмарке, детишкам в наше время с книгами повезло. Такого разнообразия в моем детстве не было и близко. Видимо, наблюдается что-то вроде бума детских книгоиздания. Книги на любой вкус, на любой возраст, любой тематики и формата. Причем, качество рисунков, бумаги, шрифта и прочего выше всяких похвал. Их приятно просто подержать в руках. Мамы щебетали от восторга и покупали книги своим чадам тоннами. Надеюсь, хоть пару килограмм будет ими прочитано.
Бедные детские книги, им сейчас приходится выдерживать жесточайшую конкуренцию со стороны приставок, телевизоров, компьютеров и всевозможных гаджетов. Вот издатели и лезут из кожи вон, делая свою продукцию все более и более качественной. Хотя, как мне кажется, восторг она вызывает скорее не у детей, а у мам. Они наверно вспоминают себя в дошкольном возрасте и покупают книги для себя-маленьких. Много скандинавских детских писателей, совершенно новых, о которых я не слышал никогда. Видимо, у скандинавов в крови есть какой-то особый элемент, отвечающий за детскую литературу, иначе как объяснить, что она у них так здорово получается. В своем детстве я читал Сельму Лагерлеф, Астрид Линдгрен, Туве Янсон, Синкен Хоп. А вот, к примеру, "Алисой в стране чудес" в детстве я как-то не проникся. И сейчас считаю, что это сложная, взрослая книга. Но в любом случае, насколько я успел заметить, лучше всего расходилось "Оле-Лукойе", в пестреньком симпатичном издании.
Были и другие очень любопытные детские книги, например, одно издательство выпускает классические вещи, типа "Оливера Твиста" и "Айвенго" в стилистике советских годов. Причем, самое интересное, воспроизводя эффект "состаренности". Желтоватая бумага, шрифт, которым нынче уже не пользуются, потрепанная обложка, характерные рисунки - все сделано со знанием ремесла. Стоит ли говорить, что восторженными покупателями этих книг также были женщины, причем, такие, у которых дети явно уже подросли. Эти откровенно буйно ностальгировали. Возродился и прием, который, как мне казалось, ушел в прошлое - когда в книге спрятана объемная бумажная фигура. Открываешь страницу - и она вырастает. Помнится, у меня был "Теремок" в таком виде.
Что касается "взрослых" книг, то могу сообщить, что "Лауру" Набокова разбирают как пирожки. К тому моменту, как я пришел, осталось только "подарочное издание" - с английским и русским текстом. Обычные - просто с русским - разошлись. Впрочем, я ее покупать не собирался, равно как и читать, просто полюбопытствовал. Производит впечатление чешский стенд с книжными иллюстрациями. Вообще, нужно и для взрослых делать книжки исключительно с картинками, иначе им неинтересно.
У меня полно знакомых, которые книг не читают вовсе. В основном это мужчины, женщины все-таки имеют тягу к литературе. Сокрушаться здесь нечего, я считаю, что тут либо есть страсть к буковкам, либо ее нет. Но чтобы она появилась, нужно приложить некое усилие, а вот это нынче не в моде. Прикладывать усилия по части мозгов не слишком привлекательное занятие. Мороки много, а толку вроде бы и не видно. Спрашивается, зачем? Впрочем, это я так, в каком-нибудь Доме книги народу всех возрастов и полов всегда хватает.
Подивился я и изобилию философской литературы. Бог мой, ну тоже бум какой-то, совершенно уже необъяснимый. Те книги, о которых, когда я начинал учиться, мы даже и не мечтали, сейчас кучей лежат. Я прям завидую нынешним студентам. Даром, что ни одного из них возле этих книг я не заметил. Простоял я там недолго - меня от слов "деррида", "бодрийяр", "лакан" и самое ужасное "х...", ох, даже не могу написать, ладно, соберусь... "хайдеггер"! жутко тошнит. Еще со времен аспирантуры. Вспоминаю своего однокурсника, как-то сказавшего: "Сядешь, откроешь Хайдеггера, и через час кто-нибудь разбудит". Видимо, я в свое время перекушал этого дела.
Кстати, еще одна любопытная штуковина на ярмарке была. Это печатный даже не станок, а, как бы это сказать, прибор, который может напечатать любую книгу за две минуты. Ну то есть берешь у приятеля книгу, которая давно испарилась из магазинов, и печатаешь себе. А можно не только себе, а своим знакомым и тому парню. И брать за это с них некие суммы. Короче говоря, так и не понял я, как там дела с авторскими правами обстоят. Одно точно - выглядят напечатанные книги, словно их продержали в желудочной кислоте.
Мой улов на ярмарке весьма скромен. Двухтомничек Гиляровского, сценарии Наталья Рязанцевой, пару номеров Иностранки не первой свежести, в одном - Ирландия, в другом - Конан Дойл. Еще я узнал у добрых людей, в каком магазине достать книжку сценариев Надежды Кожушаной. Сегодня туда поеду, надеюсь, она там еще обитает. Вот, собственно, и всё.
вторник, 1 декабря 2009 г.
Коробка с карандашами
Я, конечно, тормоз. Оказывается, "Первый канал" "Золушку" раскрасить решил.
"Совместно с реставрацией решили провести и колоризацию, чтобы приблизить старое кино к молодому зрителю". Видно, своего ничего приличного не получается сделать, так на телеке решили неприличным сделать то, что удалось без их участия. Словом, больше заняться нечем. "Золушка" in technicolor. Спрячьте от них коробку с карандашами на самую верхнюю полку шкафа, чтоб не дотянулись своими ручонками. Ведь они ж на этом не остановятся. А вообще во всем Эйзенштейн виноват. Он первый начал раскрашивать киношку.
"Совместно с реставрацией решили провести и колоризацию, чтобы приблизить старое кино к молодому зрителю". Видно, своего ничего приличного не получается сделать, так на телеке решили неприличным сделать то, что удалось без их участия. Словом, больше заняться нечем. "Золушка" in technicolor. Спрячьте от них коробку с карандашами на самую верхнюю полку шкафа, чтоб не дотянулись своими ручонками. Ведь они ж на этом не остановятся. А вообще во всем Эйзенштейн виноват. Он первый начал раскрашивать киношку.
Антониони, порция 4
Фильмом "Крик" Антониони добился первого подлинного успеха у критиков. Это классика позднего итальянского неореализма, позднего в том смысле, что он отражает психологические проблемы послевоенного периода, в частности, шок от развода, испытанный мужчиной из рабочего класса. В то время как первые фильмы выходили у режиссера слишком наполненными разговорами, этот содержит лаконичный, даже неартикулированный голос обычного рабочего. (Этот лаконизм позже будет успешно перенесен на персонажей-выходцев из высших буржуазных слоев, героев фильмов Антониони 1960-х). В "Крике" Антониони получил первый шанс снять голливудских актеров, пусть они и не были супер-звёздами - Стивена Кокрэна в роли главного героя, Альдо, и Бетси Блэр в роли его старой подружки. Кокрэн большей частью снимался в ничем не примечательных голливудских лентах вроде "Назад в страну Господа" (1953), а Блэр совсем недавно вошла в поле зрения киношной публики благодаря картине "Марти" (1955). Состав был также усилен прекрасной итальянской актрисой Алидой Валли (главная женская роль в "Третьем человеке", 1949) в роли живущей отдельно от Альдо его жены Ирмы. История проста, и кроме скитаний Альдо по долине реки По вместе со своей дочерью после разрыва с женой содержит немного. Он навещает свою бывшую подружку, затем сходится с владелицей бензоколонки Вирджинией. (Эта роль была сыграна актрисой Дориан Грей, чей голос дублировала на итальянский женщина, ставшая центральной фигурой в жизни и карьере Антониони, Моника Витти). Альдо покидает Вирджинию и уходит к песчаному устью реки, Порто Толле, где он живет в лачуге вместе с больной проституткой. Удрученный тем, что она продает себя за еду, он возвращается в свой родной город, где происходит забастовка. Но, как и в более позднем фильме "Красная пустыня", Антониони не интересуется политической подоплекой забастовки. Альдо взбирается на башню сахарной фабрики, где раньше работал. Он возвращается в место, где мы его впервые увидели, где он был последний раз счастлив. Пребывая в состоянии забытья, истощения он видит и слышит, как Ирма внизу зовет его. Камера переходит на Ирму, когда она видит, как он падает и расшибается насмерть. Некоторые критики назвали это самоубийством, но мне кажется, что он не прыгнул, он перевернулся через перила, ища стабильность в семье и работе, которую он потерял. В этот момент нет других звуков, кроме крика Ирмы.
В этом фильме Антониони подошел к критическому моменту; он приходит к тому, что полагается на способность зрителя понимать мотивацию героев исключительно из визуального ряда. Такие особенности, как содержательное использование тишины и унылые безразличные к действию задние планы долины реки зимой стали его стилистической манерой, а лаконичность превратилась в отличительную характеристику его поздних фильмов. В интервью 1958 года он сказал:
"... следовать за героями пока их глубочайшие мысли не обнаружат себя. Я, возможно, заблуждаюсь, когда думаю, что снимать их сверху - значит заставлять их говорить. Но я уверен, это намного кинематографичнее попытаться схватить мысли человека через простую видимую реакцию, чем раскрывать ее в предложении, то есть, вербальной, дидактической форме".
Этот лаконизм работает об руку с уникальным стилистическим приемом - быстро названным temp mort (мертвое время) - позволять камере работать за пределами эпизода, тогда как любой другой режиссер в этом месте сделал бы склейку.
"Когда основная сцена закончена, остаются менее важные моменты; и мне кажется ценным показать персонажа как раз в эти моменты, сзади или спереди, фокусируясь на жесте, на позе, потому что они служат для прояснения всего, что случилось, также как и того, что осталось внутри персонажа".
Под "персонажами" Антониони понимает то, что он хочет зафиксировать реакции актеров - какими бы неловкими они ни были - как они выходят или восстанавливаются после роли. Его приверженность к непосредственности была так велика, что он был уверен, что это самые реалистичные моменты. Даже смущение исполнителя было полезным в схватывании путаницы современной жизни.
Именно в этом фильме Антониони совершенствовал свой метод работы с актерами. Он заключил, что актеров в качестве элемента кадра лучше использовать как части композиции, не задействовав их внутренние человеческие интересы. Они должны функционировать таким же образом, как элементы среды, которые в линиях, объемах, формах, цветах и яркости света регистрирует камера. Годы спустя он сказал Джеку Николсону на съемках "Профессия: репортер", что он рассматривает актеров просто как "движущиеся пространства". Несмотря на то, что такой подход позволил Антониони снять Кокрэна в лучшем фильме в его карьере, это вызвало конфликт с Бетси Блэр, которая хотела знать заранее, какой смысл несет сценарий и как режиссер хочет его воплотить.
"Киноактеру не нужно понимать, ему нужно просто быть. Кто-нибудь может подумать, что для того, чтобы быть, нужно понимать. Это не так. Если бы это было так, самые умные актеры были бы самыми лучшими. Реальность часто нам показывает обратное. Его раздумья над его персонажем, которые по известной теории должны привести его к точному изображению, заканчиваются тем, что эти попытки ни к чему не приводят и тем, что лишают его натуралистичности. Киноактер должен сниматься в состоянии невинности. Чем интуитивнее его работа, тем непринужденнее она будет".
Антониони просил актеров не делать больше, чем он от них просит. Он всегда предпочитал приезжать на съемочную площадку в состоянии чистоты, открытый всем впечатлениям, которые возникали на ней. В силу того, что его темы часто обращаются к неопределенности жизни, этот метод больше всего подходил к нему и приводил к некоторым его самым поразительным эффектам.
"Первое качество режиссера - уметь видеть. Это качество также имеет большую ценность при работе с актерами. Актер - один из элементов образа. Изменение его позы или жеста изменяет образ в целом. Фраза, произнесенная актером в профиль имеет не то же самое значение, если она произнесена в анфас. Фраза, адресованная камере, расположенной над актером, имеет не то же самое значение, если она расположена под ним... это режиссер - то есть тот, кто строит кадр - должен придумать позу, жесты и движения героя".
Использование фона в "Крике" также кладет начало манере Антониони. Снятая в бесчисленном множестве оттенков серого река и ее долина монотонны и однообразны. Альдо скитается под монотонным небом, проплывающим над голыми деревьями, так же, как и они, он - жалкая фигура на серой земле, но в отличие от них никогда не зацветет вновь. Равнодушный природный мир отмечен не относящимися к делу второстепенными событиями – танцем рабочих, гонкой на моторных лодках, разговором речных рабочих о жизни животных в Южной Америке – ничто из этого не касается трагедии Альдо. Мир длится позади истории и вне зависимости от нее.
Весной 1959 года Антониони начинает фильм, которые перевернет историю кино и выведет его в первые ряды среди режиссеров - "Приключение".
В этом фильме Антониони подошел к критическому моменту; он приходит к тому, что полагается на способность зрителя понимать мотивацию героев исключительно из визуального ряда. Такие особенности, как содержательное использование тишины и унылые безразличные к действию задние планы долины реки зимой стали его стилистической манерой, а лаконичность превратилась в отличительную характеристику его поздних фильмов. В интервью 1958 года он сказал:
"... следовать за героями пока их глубочайшие мысли не обнаружат себя. Я, возможно, заблуждаюсь, когда думаю, что снимать их сверху - значит заставлять их говорить. Но я уверен, это намного кинематографичнее попытаться схватить мысли человека через простую видимую реакцию, чем раскрывать ее в предложении, то есть, вербальной, дидактической форме".
Этот лаконизм работает об руку с уникальным стилистическим приемом - быстро названным temp mort (мертвое время) - позволять камере работать за пределами эпизода, тогда как любой другой режиссер в этом месте сделал бы склейку.
"Когда основная сцена закончена, остаются менее важные моменты; и мне кажется ценным показать персонажа как раз в эти моменты, сзади или спереди, фокусируясь на жесте, на позе, потому что они служат для прояснения всего, что случилось, также как и того, что осталось внутри персонажа".
Под "персонажами" Антониони понимает то, что он хочет зафиксировать реакции актеров - какими бы неловкими они ни были - как они выходят или восстанавливаются после роли. Его приверженность к непосредственности была так велика, что он был уверен, что это самые реалистичные моменты. Даже смущение исполнителя было полезным в схватывании путаницы современной жизни.
Именно в этом фильме Антониони совершенствовал свой метод работы с актерами. Он заключил, что актеров в качестве элемента кадра лучше использовать как части композиции, не задействовав их внутренние человеческие интересы. Они должны функционировать таким же образом, как элементы среды, которые в линиях, объемах, формах, цветах и яркости света регистрирует камера. Годы спустя он сказал Джеку Николсону на съемках "Профессия: репортер", что он рассматривает актеров просто как "движущиеся пространства". Несмотря на то, что такой подход позволил Антониони снять Кокрэна в лучшем фильме в его карьере, это вызвало конфликт с Бетси Блэр, которая хотела знать заранее, какой смысл несет сценарий и как режиссер хочет его воплотить.
"Киноактеру не нужно понимать, ему нужно просто быть. Кто-нибудь может подумать, что для того, чтобы быть, нужно понимать. Это не так. Если бы это было так, самые умные актеры были бы самыми лучшими. Реальность часто нам показывает обратное. Его раздумья над его персонажем, которые по известной теории должны привести его к точному изображению, заканчиваются тем, что эти попытки ни к чему не приводят и тем, что лишают его натуралистичности. Киноактер должен сниматься в состоянии невинности. Чем интуитивнее его работа, тем непринужденнее она будет".
Антониони просил актеров не делать больше, чем он от них просит. Он всегда предпочитал приезжать на съемочную площадку в состоянии чистоты, открытый всем впечатлениям, которые возникали на ней. В силу того, что его темы часто обращаются к неопределенности жизни, этот метод больше всего подходил к нему и приводил к некоторым его самым поразительным эффектам.
"Первое качество режиссера - уметь видеть. Это качество также имеет большую ценность при работе с актерами. Актер - один из элементов образа. Изменение его позы или жеста изменяет образ в целом. Фраза, произнесенная актером в профиль имеет не то же самое значение, если она произнесена в анфас. Фраза, адресованная камере, расположенной над актером, имеет не то же самое значение, если она расположена под ним... это режиссер - то есть тот, кто строит кадр - должен придумать позу, жесты и движения героя".
Использование фона в "Крике" также кладет начало манере Антониони. Снятая в бесчисленном множестве оттенков серого река и ее долина монотонны и однообразны. Альдо скитается под монотонным небом, проплывающим над голыми деревьями, так же, как и они, он - жалкая фигура на серой земле, но в отличие от них никогда не зацветет вновь. Равнодушный природный мир отмечен не относящимися к делу второстепенными событиями – танцем рабочих, гонкой на моторных лодках, разговором речных рабочих о жизни животных в Южной Америке – ничто из этого не касается трагедии Альдо. Мир длится позади истории и вне зависимости от нее.
Весной 1959 года Антониони начинает фильм, которые перевернет историю кино и выведет его в первые ряды среди режиссеров - "Приключение".
Подписаться на:
Сообщения (Atom)