Прими морфию

Как и ожидалось, "Морфий" Балабанова оказался полной чушью. Я вообще не понимаю, как в этой фильме можно что-либо найти. Тут даже обсуждать нечего. Картина настолько халтурно сляпана, что у меня закралась даже мысль - а вообще, доделана ли она?

Актеры не играют вовсе. Главный герой ходит с одним и тем же выражением лица всю дорогу. Реплики деревянные. Ингеборга (в роли Аннушки) ходит туда-сюда не пришей кобыле хвост. И вообще, слишком много ходят. Хотя нужно начать, наверно, не с актеров. Фильма провалилась еще на стадии сценария. Я не знаю, какой она задумывалась, но то что получилось, это недоразумение. Совершенно не прописано сквозное действие. В результате события повисают в воздухе. Действия и поступки актеров совершенно немотивированы. С чего вдруг этот доктор стал наркоманом? Кроме заунывно звучащего патефона, который и вправду, не знаю, как персонажей, а меня, то есть зрителя, достал действительно изрядно, ничего к такому шагу по сюжету его не подталкивало. У Булгакова там целая история постепенного, медленного, едва заметного провала в наркоманию, причем, герой отягощен целым грузом каких-то неуловимых безвыходностей вроде неосуществленной любви, нереализованного таланта, скуки, беспросветной тоски, короче, русским суповым набором. И он постепенно, не сразу скатывается в пропасть. Но, пардон, если фильма про это, так это и играть надо. Одной нервно закуренной папироской (хотя в фильме этих папиросок будь здоров) не отделаешься. Надо, извините, мордой лица подвигать или еще чем-нибудь. А это не удается нашему герою. Так что на втором или третьем шприце он становится морфинистом.

Удается ему только трахать попадающихся под руку женщин. С тем же выражением лица, с которым он заводит патефон. Ну Ингеборгу, как говорится, сам бог велел, то есть Булгаков. Но откуда, а самое главное, на хрена там взялась мадам-минетчица, хоть убей не пойму. Вроде бы задумка Сергея Бодрова, а именно он ответственен за сценарий (отсюда подозрение о недоделанности), ясна. Мол, на Руси имеются два типа женщин - те которые ради мужуков на все пойдут (тобишь Ингеборга), и прожженые минетчицы, которым от мужука тока того и надо. Остальные - бабы дремучие, обслуга. Ну хорошо, пусть утверждение спорное, но принимается. Но тогда доказывай. Рассказывай. А самое главное - показывай, мы ж в кино пришли. Но кроме раздвинутых ног, сцены с тем самым минетом, от которого главный герой убежал, пробормоча "извините", и еще полового сношения на полу, кажется, в сортире, толком не разглядел, больше ничего про мадам-минетчицу не говорится. О, пардон, еще нам известно ее имя, появившееся посредством титра - Екатерина, кажется, Матвевна, и что она вдова. Не Клико. Тоже, персонаж без костей. Или наоборот, без мяса.

Панин пытается что-то играть, но играть-то, господа, нечего. Хороша сценка в операционной, когда его герой, фельдшер, падает в обморок. Ну упал, пропал из кадра, действие продолжается. Сцена кончилась, доктор все сделал, то есть, зашил резиновое горло резиновой девочке, ушел. Ну казалось бы, спасибо, снято. Но тут, как ванька-встанька вскакивает Панин! Представляете? Спиной к зрителям. Ну это понятно, потому что с каким выражением тут надо вскакивать, и вообще, зачем тут вскакивать, лежи ты себе, без тебя справились, неясно. И так всю дорогу. Хороша еще сцена, когда доктор идет сдаваться как морфинист в психушку. Показывают этот процесс. Вот он вышел из дома. Вот поехал на санях. Вот поехал на поезде. Вот идет по городу. Вот садится на скамейку. Достает сигареты. И тут ба-бах! Ножницы! В смысле, кадр закончился. Отрезали. Ха-ха. То есть, смысл - показать, что он нервничает. Но, видать, Балабанов решил, что с сигаретками уже и так перебор. А иначе показывать волнение у актера как-то не получается. Ну тогда отрежем, и так сойдет.

А уж про то, что в фильме повисают в воздухе целые кадры и говорить неохота. С чего нам показали, к примеру, голую Ингеборгу в корыте? Со своей подружкой. И реплика - а мы с тобой не так уж молоды... И все, конец. Наверно, чтоб объяснить, почему она стала наркоманшей за компанию с доктором? Ну так наоборот, зрелые женщины менее склонны к таким привычкам. Если они впадают в тоску, так они больше того, по водочке. Кадр "Волки", когда дохтур отстреливается из саней из пистолета, явно паля в белый свет как в копеечку, лучше из фильма просто изъять. Без объяснений. А за компьютерную вьюгу, когда ветер гуляет по полю, вздымая, так сказать, снежные массы, а у героев едва-едва воротничок трепыхается, просто неловко.

Наверно, Балабанов, как и в "Грузе 200" задумывал показать трагедию личности на фоне трагедии страны. Но как-то у него не получилось ни то, ни это. Зато получилась бутафория. Отрезанные ноги, обгоревшие головы, что-то вроде того. Что он хотел сказать, непонятно. А, как писал Кулешов в учебнике по режиссуре, если вам нечего сказать, не снимайте картин.

Ловись рыбка

Посмотрел давеча самую что ни на есть пиратскую копию "Рыбки Поньо" Миядзаки. Со всеми классическими атрибутами, вплоть до появления в кадре силуэта некой девицы, вышедшей из кинозала пописать или куда там еще. И потом вернувшейся. Давненько я такого не видал.

Ну Миядзаки верен себе - каждый кадр нарисован волшебно. Правда, он отошел от сложности и густонаселенности своих последних фильмов - "Замок Хаула" и "Унесенные призраками". Там куча любовно изображенных мелких сусчеств, снующих туда-сюда, всякие приспособления и финтифлюшки, сложносочиненный сюжет и вообще. А в "Поньо" Миядзаки возвращается скорее к более ранней фильме - "Тоторо". Как и в нем, в "Поньо" изображение спокойнее, нет никакого мельтешения, разве только временами при показе подводного мира, главные герои - маленькие дети с их несложными эмоциями и поведением, ну и сюжет изящный и опять же простой. Впрочем, выписан он идеально, без сучка без задоринки. Плюс его вечная экологическая тема.

Короче говоря, Миядзаки не ошеломил, но и не разочаровал. Мастерски выполненная вещица. Теперь осталось посмотреть "Небесные тихоходы" Мамору Осии. Правда, если он там опять начнет свое псевдофилософствование, я не выдержу, запущу в него чем-нибудь. Ну всем хорош Осии, но вот это его занудство просто бесит. Я считаю, что философия просто убила преотличный боевичок "Ghost in the Shell". Ну ведь все прекрасно выдумано - и мир, и персонажи, и действие. Ну запускай, чтоб все стреляло, бегало, взрывалось, тем более, что ты умеешь. Нет, надо развести рассуждалово о смысле бытия. Тьфу! Вторая часть, как она там называется, "Невинность" что ли, вообще зевотное зрелище. Как и вторая часть Patlabor. И ведь все его рассуждения - банальщина махровая. Не знаю, может мне, как проучившемуся на профильном факультете 9 лет, от любой любительщины в философии тошнит? Или просто тошнит? От философии...

Вот третья часть Ghost in the Shell "Синдром одиночки" - то что надо. Детективчик с напряженным действием, драчки, стрельба. Если уж делаешь боевик, то об экшне в кадре позаботься в первую очередь. Что с успехом и сделал очень приличный режиссер Камияма Кэндзи. Мне вообще он нравится, его "Хранитель священного духа" - изрядная штука. И сериал по "Призраку" неплох. Хотя в первом сезоне в какой-то момент я потерял так сказать нить.

Но до Мамору Осии надо смотреть "Шинель" Норштейна. Не правда ли, ха-ха? В среду в день рождения Гоголя будет показ. И Норштейн собственной персоной. Надо попасть кровь из носу.

Сомнительное сомнение

Посмотрели на кинокритике в среду "Сомнение" с Мэрил Стрип. "Doubt". Тот, за который она получила оскар. Какой-то кукольный детектив, ей-бо. В том смысле, что у героев нет никакой собственной жизни, автор их дергает как кукол за ниточки. Ни одного нюанса, характерной случайности, незаметной черточки за весь фильм. Всё снято в лоб, акцентировано, топорно. Каждую деталь обсасывают и еще после этого объясняют, чтоб зритель, не дай бог, не проглядел гениального замысла режисера. Зовут его Джон Патрик Шенли. Он же написал сценарий по собственной же книге. Тройной автор. Значит, должен быть тройной эффект, видимо.

А ведь не тайна, что лучше всего играют в фильме прежде всего необязательные детали. Те, которые оказались в кадре как бы случайно. "Как бы" потому что, конечно, ничего случайно в кадре оказаться не может. Но тем ценнее эта случайность случайности. А в этой фильме в любую случаность зрителя носом тыкают. Вот она, мол, случайность! Видишь? Не видишь? Зрение плохое? Вот тебе крупный план!

К примеру, длинные ногти священника. Ну, положим, эта деталь о чем-то говорит. Положим, говорит она о его склонности к самолюбованию. Хотя уже тут возникают вопросы. Неужели других деталей, более выразительных, нету? Ну да ладно. Пусть будут длинные ногти. Но, ради бога, зачем нам 3 (три) раза про это говорить?! Зачем их демонстрировать? Ну если это так важно, сними ты как бы мимоходом, случайно, ну, к примеру, подсмотри, как этот священник сидит вечером перед зеркалом и полирует их, и все, забудь. Деталь вошла, она уже живет и свою роль играет. Тыкать ногтями в камеру зачем? Тем более, все равно не видно, что они такие прям уж длинные. А поскольку не видно, про них еще и сказать надо! Пять минут в фильме уделено ногтям. Вот вам и "маленькая" деталь. После просмотра об этом священнике и вспоминается только то, что он тыкал своими ногтями всем и каждому. Больше ничего. Богатейший образ, ничего не скажешь. Кстати, у Сорокина в каком-то рассказе описывались проекты возможных памятников. Один из них назывался "Ногти". Ха-ха.

Вообще, не просто снять персонаж, а дать ему жизнь, его собственную, самобытную, богатую, с историей, разными планами, которая заиграет в фильме и заинтересует, - такая задача зачастую сегодня даже не ставится. Говорю "зачастую", а не "все время" потому, что нечасто смотрю современное кино. Может, она там и ставится. Только я такие фильмы редко встречаю. На занятии сравнили героиню Мэрил Стрип с героиней Майи Булгаковой из "Крыльев" Шепитько. И на этом контрасте "Сомнение", конечно, еще больше проигрывает. Так и хочется сказать, вот как надо снимать кино. Да, вроде и там и там строгая директорша, железная баба, но, пардон, Майя Булгакова на экране живет, а Мэрил Стрип играет. Первая идет по коридору школы, а вторая играет, что идет. Первая сомневается в правильности решения, а вторая играет, что сомневается. Есть разница, не правда ли? И детали в "Крыльях" введены изумительно. Вот бесцельно бродит героиня по городу и случайно, действительно случайно, видит, как какая-то девочка стоит на вышке в бассейне и готовится к прыжку. Секунда, не больше. Но возникает ощущение, что и она сама подошла к такому порогу в своей жизни, когда словно замерла перед прыжком. Настоящая поэзия, вашу мамашу!

А уж конец "Сомнения" и вовсе смехотворен. Там Стрип, затравившая священника-педофила (того, который с ногтями), вдруг рыдает и говорит, что она сомневается, верно ли она всё сделала. Рехнуться. Всю дорогу она играла такую железную леди, идущую на всё ради своей цели, и тут бабах - она, оказывается, сомневается. Если уж ты монстр, а именно им она и была всю фильму, то будь им до конца. Нечего сопли размазывать. Вот это и есть эффект кукольности. Когда герой делает не то, что он должен исходя из своего характера, натуры, а то, что удобно автору. Нужен был такой сопливый конец - вот героиня и рыдает. К памятнику "Ногти" прибавился памятник "Сопли".