Также извращение - посмотреть фильму "Мы, нижеподписавшиеся" Татьяны Лиозновой. Идет она два часа с небольшим. Пять минут в начале герой садится в поезд и пять минут в конце - выходит из оного. Всё остальное время действие происходит в купейном вагоне. Купе, коридор, тамбур - вот вам и все места. Куравлев, Янковский, Яковлев, Лучко, Муравьева, Ливанов - вот такой секстетик плюс еще кое-кто по мелочи. А, да, и Кобзон. Его тогда ещё называли товарищ Кобзон. Кобзон. Вчитайтесь в это слово, почувствуйте его обертоны, переливы его глубокого смысла. Вот уж действительно, как много в этом звуке. Кобзон. Можно смело называть так какую-нибудь транснациональную корпорацию. Cobzon. Кратко. Ёмко. Точно. Сильно. Жёстко. Как минимум не хуже Kodak и в сто раз лучше Sony или Toyota. Торговать эта корпорация может, к примеру, бульдозерами или кранами. Серьезной техникой короче. Самое интересное, что показался Кобзон в фильме буквально на две минутки - в тамбуре у Куравлева спросил дорогу в вагон-ресторан. А тот ему - ой, товарищ Кобзон, неужели это вы? И давай напевать песенку из репертуара народного артиста. Не День победы, другую. Кобзон подпевать не стал. Но знаете, что я вам скажу, если б он подпел, это было вполне в духе этой прелестной, этой безумной, вальпургенической фильмы. Кончилось появление Кобзона тем, что из вагонного сортира вынырнула дамочка и тут же, ой, товарищ Кобзон, неужели это вы? Я ж говорю, безумная фильма.
Ну так вот, начинается она как довольно нудная и бессмысленная производственная история. Проверочная комиссия не подписала акты о приеме хлебозавода где-то на станции Зажопинка. И отправилась домой на поезде. А сотрудник строительного управления, Лёнечка (Куравлев, как вы, несомненно, догадались) тоже проник в этот поезд и пытается уговорить их подписать акты. И постепенно вся эта муть превращается в такой ядрёный детектив, что в сравнении с ним "Восточный экспресс" - кроссворд в газете "Зятёк".
Всё снято на крупных или как минимум средних планах, длиннющие диалоги-монологи, действия почти никакого. Клянусь, оторваться невозможно. Играют блистательно. Интересно, кто из нынешних артистов выдержит пять минут крупного плана, чтоб глядя на его лицо не захотелось в лучшем случае спать. А в худшем - кричать и вырываться из кинотеатра на волю.
Но Лиозновой и этого мало. Она, внимание, врубает посреди фильмы на пять минут песню про березы. Вот про березы. На пять минут. В поезде ничего не происходит, просто играет песня про березы по радио, и Яковлев делает погромче. И задумчиво смотрит сквозь очки. И Куравлев смотрит. И Муравьева смотрит. И Лучко смотрит. Сначала думаешь, ну понятно, про березки, туда-сюда, хорош, можно выключать. Потом думаешь так, заело там что ли? Титры щас пойдут или что. А потом думаешь - мать-перемать, мать-перемать, мать-перемать!!! А потом уже ничего не думаешь, а просто охреневаешь. И когда кончается песня про березы, проходят титры (конец первой серии) мелькает в башке мыслишка - а вот это, кажется, и называется кино.
