Накрыло волной

Давно хотел написать про Nouvelle Vague. Я имею в виду французскую группу, перепевшую в стилистике босановы хиты новой волны 80-х. Она приезжала на днях, дала отличный концерт в саду Эрмитаж. Я туда случайно зашел за три часа до начала и видел репетицию. Она была еще лучше концерта. Девушки-вокалистки (их там две) мило приплясывали в футболках, кокетливо отворачивались от немногих зрителей, вроде меня. Правда, потом пришло с десяток мордоворотов-охранников в траурных костюмах, и с траурными же рожами попросили всех очистить пространство. Девушки только ручками успели махнуть на прощанье. Кто вообще идет работать в охранники, а? Мне всегда было интересно, что может толкнуть мужчину на этот шаг.

Это был третий приезд Nouvelle Vague в Москву. На первом концерте я не был, а на втором в Б1 в прошлом году апофеозом стало инфернальное исполнение Bella Lugosi’s Dead. В этот раз мощнее остальных прозвучала Love Will Tear Us Apart. С этой группой интересная вещь – постоянно указывается на то, что она ловко выудила из песен новой волны мелодии, а потом пересадила их на благодатную почву босановы, отчего знакомые песни обнаружили вроде бы отсутствовавшую в них лиричность, грусть, любовное настроение. Умно выражаясь, сначала имела место некая редукция, сведение к чистой мелодии, а затем на этой базе выращивалась песня в другой стилистике.



А ведь как-то забыли, что это метод человека из другой новой волны – Жана-Люка Годара. Для наглядности можно взять его фильму Bande à part, из которой, в частности, выросла единственная достойная картина ныне бурно обсуждаемого Тарантино Pulp Fiction. Второй альбом Nouvelle Vague назывался именно Bande à part. В ней Годар делает редукцию нуара: вычленяет базовые элементы стиля, а затем на их основе создает свое кино, заставляет нуар играть вроде бы несвойственными ему цветами. У дешевого детектива в мягкой обложке (да-да, именно pulp fiction), по которому была снята картина, обнаруживаются тонкая лиричность, трогательная сентиментальность, а штампы превращаются в остроумные шутки. Это не пародия, а как бы изобретение жанра заново. Так что, как одна моя знакомая метко выразилась, к киноматографу, Nouvelle Vague имеет не меньше отношения, чем к музыке.

Между прочим, название Bande à part Тарантино выбрал для своей студии, на что Годар заметил, что его юный последователь мог бы ему и денег подкинуть за это. А группа Nouvelle Vague назвала свой альбом Bande à part, видимо, в шутку: в одном из кадров картины появляется магазин с вывеской Nouvelle Vague. Годар, конечно, передавал привет своим, но вот получил привет в ответ спустя 40 лет.